DAO Politics — серия подкастов от ForkLog, в которых мы вместе с приглашенными экспертами разбираемся, как устроены децентрализованные автономные организации, и говорим об их концептуальных и технологических основаниях. В этом выпуске мы с социологом Павлом Степанцовым разговариваем о том, как работает доверие в обществе и цифровых средах, возможна ли без него социальная организация и что произойдет с институтом репутации в мире Web3.
1. Вопрос о доверии — центральный в социологии. Его сформулировал американский ученый Толкотт Парсонс, с подачи которого в научный обиход вошла «Гоббсова проблема». Звучит она следующим образом: как возможен социальный порядок? Как мы увидим, доверие между людьми является важной частью решения этой проблемы.
Философ Томас Гоббс, живший в эпоху Английской революции и наблюдавший разрушение привычной социальной среды, пришел к следующим выводам в труде «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского» (1651). Люди — тела с плотскими страстями, но также обладающие разумом. Благодаря ему человек понимает, что хочет жить в безопасности и процветании. Но наличие страстей приводит к тому, что один индивид никогда не может полностью доверять другому. Поэтому в естественном — догражданском, догосударственном — состоянии люди живут в режиме «войны всех против всех». Каким же образом можно гарантировать безопасность, если каждый из нас обладает собственными интересами и целями? Ответ Гоббса поражает своей простотой и парадоксальностью.
Он говорит, что безопасное взаимодействие без наличия внешних инструментов невозможно. Поэтому, считает Гоббс, люди делегируют часть своих естественных прав, включая право на свободу и жизнь, суверену — надчеловеческому образованию, возникшему в результате общественного договора. Эта сущность способна к принуждению, так как она сильнее всех и каждого. Суверен может обретать форму государственной власти.
Таким образом, доверие между людьми возможно за счет того, что есть надчеловеческая сущность, которая выступает гарантом безопасности за счет возможности принуждения. Эту идею развили Лоренц Кольберг в своей теории развития морального субъекта и Толкотт Парсонс в теории социального порядка.
Левиафан Гоббса в представлении художника XVII века. Источник: Wikimedia.
2. Доверие бывает разным. Социологи выделяют три типа:
межличностное доверие. Оно основано на опыте коммуникации с конкретным человеком: другом, родственником, продавщицей из ближайшего магазина. В таком случае никаких внешних подтверждений не требуется;
институциональное. Здесь человек доверяет представителю какого-либо института за счет общей репутации социальных институтов, например, государственных органов. Оно падает во всем мире, но в России — особенно. Так, во время пандемии коронавируса вскрылось недоверие россиян к системе здравоохранения; в странах, где оно было традиционно высоким, подобное наблюдается в меньшей степени;
обобщенное доверие. Например, к территории. В городской среде такой тип доверия проявляется особенно ярко. В 2010-х годах родители несовершеннолетних детей были готовы отправить ребенка на прогулку в центре Москвы без присмотра, хотя в своем спальном районе даже во двор бы одного не отпустили. И это несмотря на то, что объективные показатели преступности в границах Садового кольца значительно выше, чем на окраине. Так проявляется обобщенное доверие к «людям в центре». Другой пример — выпускник Гарварда в целом больше доверяет людям из университетов Лиги плюща, чем другим.
Эпоха модерна, индустриализации во многом основана на последнем типе. В постиндустриальную эру к нам возвращается сословное общество, основанное на обобщенном доверии к представителям твоей социальной страты.
3. Организации без доверия невозможны. Участники ДАО доверяют не друг другу, а механизму достижения консенсуса. Однако он не безупречен и, по всей видимости, таковым быть не может. Поэтому никакая ДАО не будет работать без внешних, как в теории Гоббса, механизмов, на которых держится доверие. Иными словами, для функционирования организации нужен механизм принуждения, который можно применить к ее участникам. Так, например, в традиционных компаниях акционеры могут инициировать смену совета директоров при наличии подозрений, что те действуют не в интересах стейкхолдеров.
Никакое взаимодействие в условиях, когда доверие не обеспечивается ничем, просто не может существовать. В этом, вероятно, неразрешимая проблема блокчейна.
4. В основе поведения, ориентированного на ценность для группы и человечества, лежит рациональность. Ее можно разделить на два типа:
формальная рациональность, ставящая во главу угла собственную выгоду;
субстантивная, для которой приоритетом является принадлежность к определенной группе людей.
Пример субстантивной рациональности — выдача беспроцентных кредитов этническими банками, где ценность смещена с собственной выгоды на выполнение обязательств перед сообществом, кланом. Это один из возможных способов развития ДАО.
Левиафан Гоббса в представлении Kandinsky 2.2.
5. Процессы, которые сейчас наблюдаются в Web3, подобны тому, что происходило в европейском обществе на рубеже XIX-XX веков. Стремительно растущие города были непонятны для новых жителей. Таким же сейчас кажется Web3. Как писал немецкий философ и социолог Георг Зиммель, город отличается от сельской местности количеством людей и интенсивностью процессов. К нему нужно приспосабливаться, менять мышление, чтобы успешно взаимодействовать с другими в новых условиях.
Город анонимен. В нем ты можешь позволить себе делать то, на что не решишься в деревне, где все у всех на виду. Город — пространство формальной рациональности, ориентации на собственную выгоду. В деревне, наоборот, приходится учитывать множество традиций и привычек.
Однако постепенно город отказывается от анонимности. В урбанистике принято говорить о важности городских сообществ: их стараются создавать и развивать. Что интересно, в Web3 тоже есть запрос на деанонимизацию. Мы видим тренд на различение «правильных», «проверенных» и «неправильных», «подозрительных» кошельков — это элементы института репутации. Возможно, в будущем мы придем к тому, что основным условием доверия будет цифровой след человека.
6. Смарт-контракты не спасут от нерациональных решений. Подобные механики — это инструмент против жульничества, которое неизменно будет, поскольку при больших экономических рисках агенты склонны к рискованным и вредным для организации действиям. Код несовершенен, и проблема здесь не технического характера, а социального. Чаще всего человек не является и не может быть специалистом во всех сферах, где он участвует. Пользователь не читает смарт-контракты ДАО, в которые вступает. Код прошел аудит независимой фирмы с хорошей репутацией? Отлично, я в деле!
Возникает новая форма доверия к институтам, которые находятся над Web3 и не являются частью смарт-контракта. Люди нерациональны в своем избирательном доверии. Разве человек не голосует за кандидата в президенты своей страны, основываясь на маркетинговом буклете с эмоциональными лозунгами? Огромное количество социологических исследований показывает, что голосование большинства — не самый лучший способ принятия решения. Но на данный момент единственный эффективный.
