NFT — не скам. Три тезиса в защиту невзаимозаменяемых токенов

Невзаимозаменяемые токены — удобный инструмент для отмывания денег, способ уклониться от уплаты налогов и просто «торговля воздухом»? Ни то, ни другое, ни третье, уверен Web3-предприниматель Владимир Менаскоп. О том, как родились мифы об NFT как скаме и почему они легко развенчиваются, читайте в подробном разборе.  Блокчейн, криптовалюты и другие Web3-инновации окружены множеством мифов. Не обошли они стороной и рынок невзаимозаменяемых токенов. Можно выделить три наиболее распространенные претензии: с помощью дорогих NFT происходит отмыв средств; невзаимозаменяемые токены — это просто хайп; NFT-сегмент бесполезен.  Для начала попробуем разобраться с самым несправедливым — первым тезисом.  Антитезис №01. Отмыв через NFT обойдется дорого  Мало что возмущало так, как утверждение одного из пользователей Hacker News, который назвал NFT «лучшим в криптовалютном мире способом отмыть деньги». Подробнее об этом можно почитать в статье на ForkLog. Авторы подобных высказываний, как правило, утверждают, что с помощью NFT, во-первых, отмывают незаконно заработанные средства, во-вторых, уходят от уплаты налогов, в-третьих, «продают воздух».  Попробуем представить, как это должно выглядеть на практике. Допустим, у вас есть некая сумма — $10 млн или даже $100 млн. Эти средства вы нелегальным путем (оружие, торговля людьми, психоактивные вещества и т. п.). Затем эта сумма каким-то образом оказалась на вашем криптокошельке. И в один прекрасный день с помощью одной-десяти крупных сделок вы решаете обелить нелегальные средства, «продав» (самому себе или доверенному лицу) NFT.  Не знаю, как вас, но меня как человека, занимающегося антифрод-системами с 2010 года, смущает в этом подходе ровно все.  Мы не дробим крупную сумму на малые и не растягиваем операцию по времени, а производим ее одной большой (читай — крайне заметной) суммой и разово. Вместо того, чтобы использовать проверенные схемы запутывания следов (от Tornado Cash до Monero), мы применяем прозрачные блокчейны, которые много лет анализируют Crystal, Chainalysis и другие компании, накопившие немало данных для расследования криптопреступлений любого уровня сложности. Хотя было бы логично сразу вывести средства в наличные, которые и являются целью всех «прачечных», зачем-то создается промежуточное решение.  Но это лишь логические конструкции, поэтому обратимся к другому инструменту — цифрам.  Начиная с 2012 года приходится вновь и вновь обосновывать тезис о том, что криптовалюты не интересны преступникам. Различные исследования указывают, что на нелегальные сделки приходится от 1% до 6% операций с криптовалютами (на мой взгляд, и эти показатели сильно завышены).  Возьмем максимальную капитализацию рынка в $3 трлн, получив в итоге 1% равный $30 млрд долларов. Вроде бы огромная сумма, и ее достаточно для обвинений (правда, для этого придется опустить много явных «но»: в частности, о том, что в последние 10 лет количество незаконных операций с цифровыми активами стагнировало или уменьшалось, а не увеличивалось). Обратимся к статистике: «Согласно аналитическим данным The Block, оборот NFT вырос на впечатляющие 43000% за 2021 год. Если в 2020 году оборот невзаимозаменяемых токенов составлял $33 млн, то в 2021 году объем проведенных сделок вырос до $13 млрд». Теперь посмотрим на рынок в 2023 году: «Продажи невзаимозаменяемых токенов упали на 92% по сравнению с пиком осенью прошлого года». Аналогичные показатели демонстрируют биткоин-NFT.  Давайте складывать пазл. Получается, что рынок NFT можно использовать для отмыва средств лишь во время ажиотажа, а в период криптозимы сделать это крайне проблематично. И здесь возникает первое большое расхождение в логике подобных обвинений.  Вы не можете засаживать маковые поля в Афганистане и открывать лаборатории для производства запрещенных препаратов в ожидании двух, трех и более лет, когда на рынке NFT, возможно, все станет лучше — это просто нерентабельно. Помните, как один из топ-менеджеров McDonald's крайне эффективно, просто и быстро доказал, что они не делают гамбургеры из червей? Потому что это экономически нецелесообразно: слишком дорого.  В случае с легализацией денег через NFT это еще и рискованно: отмыв обычно построен на быстрых схемах, а не на вероятностных, случающихся раз в два-три года. А то и раз в пять лет, если считать ажиотажными 2017 и 2021 годы. Кроме того, очевидно следующее расхождение между торговлей NFT и объемами операций на черных рынках:  Чтобы построить этот график, я взял самую простую и надежную модель: оценил капитализацию нелегальных рынков по нижнему пределу, а рынка NFT по верхнему. Даже в этом случае расхождение очевидно. И вряд ли можно выделить NFT-сегмент как значимый. (Эти данные вы можете верифицировать с помощью разных источников, например, обратившись к DappRadar.)  При этом схемы накруток обычно не учитываются в соответствующих отчетах как самоочевидные. Пример: «Вош-трейдинг часто происходит, когда трейдеры продают собственные NFT между контролируемыми кошельками по завышенным ценам, часто в попытке обыграть модель вознаграждения за токены на торговой площадке. Поэтому из данных были исключены и торговые пузыри на миллиарды долларов, которые наблюдались на таких площадках, как LooksRare и X2Y2, предлагавших поощрения за торговлю токенами». Возникает резонный вопрос: если в этом нет тайны, то зачем пытаться подобным образом отмыть нелегальные средства, которые должны оставаться невидимыми? Кроме того, квалифицировать такие действия как преступления нетрудно: методология вполне разработана.  Но самое главное заключается в том, что это убыточный сценарий для подавляющего большинства: из многих тысяч покупателей лишь сотни претендуют на вош-трейдинг и лишь малая их часть получает при этом прибыль, а не убыток. Успешные случаи проведения подобных операций — это разовые сделки профессионалов, но никак не «двигатель торговли» рынка NFT.  По данным Chainalysis, прибыль этих вош-трейдеров в 2021 году составила $8,9 млн против $44,2 млрд всего рынка, то есть скромные 0,02%. Поэтому цифры не на стороне критиков NFT и экспертов, считающих, что рынок создан для отмыва, мошенничества и подобных вещей.  Анализ также показывает, что большинство первичных продаж невзаимозаменяемых токенов осуществлялось за $100 и менее. Очень сложно поверить в возможность схемы отмыва «1 сделка — $1 млн», но еще труднее представить поток сделок по $100, через которые надо легализовать миллиарды.  Но в этом случае возникает другой вопрос: может, тогда NFT эффективны для уклонения от уплаты налогов?  Антитезис №02. NFT — это не про налоги Участник одного крипточата предположил следующую схему.   У меня есть криптовалюта, с которой я должен заплатить налог. Но я не хочу платить много.  Я анонимно генерирую NFT, бросаю на маркет с анонимного адреса, который не «светился» в системах аналитики. И уже не анонимным адресом покупаю этот NFT. Подаю декларацию о доходах и расходах.  Здесь вспоминается случай с картиной Жан-Мишеля Баския «Ганнибал». Бразильский банкир Эдемар Сид Феррейра отправил полотно в США, указав в декларации заявленную ценность в размере $100. Таможенники пропустили груз без лишних вопросов, однако, по данным Минюста США, реальная стоимость работы составляла $8 млн. Когда картину конфисковали, она ушла с молотка за $13,1 млн.  На первый взгляд кажется, что схема работает, если, конечно, не учитывать три очевидных «но»: Человек в итоге себя деанонимизируют через декларацию о доходах и расходах. Он оставит множество верифицируемых цифровых следов.  И, что самое главное, раскроет нахождение средств, так как они связаны с ним первым пунктом.  Также остается еще ряд сложных моментов. Во-первых, нужно, чтобы в итоге покупку не признали фиктивной (ничтожной или оспоримой) сделкой. Во-вторых, крайне важно продолжить работу с NFT, чтобы был минимальный вторичный рынок. Более того, есть показательный прецедент:  «Налоговые органы Великобритании изъяли три невзаимозаменямых токена в рамках расследования предполагаемого мошенничества с НДС, в котором участвовали 250 подставных компаний. Управление по налоговым и таможенным сборам сообщило, что три человека были арестованы по подозрению в попытке обмануть ведомство на £1,4 млн».  Итак, для отмыва всего лишь £1,4 млн по указанной выше схеме были задействованы две с половиной сотни компаний — и это не помогло. Почему? Как только вы выходите из криптофшора, вы сразу же попадаете на проверенные схемы сопоставления личности и ценности, которые детально описаны FATF. Когда мы читаем, что «аноним потратил $1,3 млн на рисунок камня в виде NFT», то он уже не аноним.  Антитезис №03. Анализ топ-сделок Прелесть криптовалют и блокчейна состоит в том, что у них весьма развита самозащита. Благодаря открытости мы можем наблюдать в онлайн-режиме за держателями любых NFT.  В том числе самых крупных.  В качестве примера обратимся к работам Beeple — того самого художника, который продал за $69,3 млн коллаж из цифровых копий своих картин. Весьма легко проанализировать подобные сделки по открытой статистике: эти коллекции потеряли, как и вообще крипторынок, в цене — но не в относительных цифрах узнаваемости и популярности, что само по себе противоречит обвинительным тезисам.  При этом многие забывают о крайне важном нюансе: рекордная продажа во многом спровоцировала дальнейший бум на токены. Реклама же на крипторынке, ограниченном такими гигантами, как Facebook, Google, Baidu и многими другими, — крайне дорогое удовольствие.  Второй нюанс, который ускользает еще больше: «Christie’s признается, что NFT способствует привлечению к участию в торгах более молодой аудитории (большинство участников торгов моложе 42 лет)». Недаром 88% новых клиентов аукционного дома пришли ради этого сегмента.  Конечно, на любом рынке есть мошенники и проходимцы, но с 2016 года никто так и не смог провести объективный и верифицируемый анализ относительно их хоть сколько-нибудь значимого влияния. Те редкие случаи, когда все же случались подобные казусы, были вскоре раскрыты, будь то Baller Ape Club, Blockparty или кто-то еще.  Более того, есть отчет, в котором прямо указано, что «преступления в сфере NFT составляют „небольшую, но заметную“ часть общей торговой активности, не связанной с NFT». Куда большую проблему представляет неграмотность неофитов, которые попадаются на удочку распространенных еще со времен Древней Персии приемов обмана. Недаром «за 12 месяцев с июля 2021 года злоумышленники украли NFT на сумму более $100 млн в результате мошенничеств».  Почему рождаются мифы об NFT-скаме? Первая причина — весьма простая: лень. В эпоху постмодерна мы полагаемся на большие данные, на ChatGPT, но из-за клипового мышления теряем связь с реальностью. Примеров из рынка NFT хватает. Вот один из таких: «NFT-коллекционер случайно сжег Crypto Punk стоимостью $129 000».  Второй аспект — это то, что крипторынок содержит огромный потенциал и поэтому здесь  как нигде развита благотворительность. Достаточно вспомнить последний опрос, согласно которому 32% благотворителей используют только цифровые активы. Конечно, многих смущает, что можно получить $1 млн и больше, просто попросив. Но это факт.  Третий и, как видится мне, самый важный момент — это попытка привязать к крипторынку тенденции старого, фиатного, мира. Но обязана ли Web3-сфера эти самые тенденции повторять? Безусловно, нет.  В справедливости этих тезисов легко убедиться, взглянув на статистику: вот Dune-аналитика не самого крупного сервиса и его ДАО, в которой я участвую. Как видим, на падающем рынке их NFT показывают рост, потому что токены используются для доступа к различным комьюнити. Такую же статистику можно наблюдать в ликвидности. Но на это никто не обращает внимание, потому что легче просто верить в грязный рынок NFT.  Есть и другая статистика, согласно которой «количество кошельков, торгующих NFT, значительно увеличилось в течение 2021 года: с 545 000 в 2020 году оно выросло примерно до 28,6 млн. Наиболее востребованные экземпляры, как правило, оказываются самыми волатильными». Странно, что корреляция «цена — количество кошельков» достигла пика именно в этот момент? Думаю, что нет, если доверять цифрам, а не мнениям. Сложно поверить, если вы не коллекционер, что «общий объем продаж таких проектов, как NBA Topshot, составил около $1 млрд». Кроме того, есть еще одна целевая аудитория, которая положительно встретила NFT:  «Наиболее восприимчивыми к NFT оказались любители киберспорта: 58% респондентов подтвердили, что они хотя бы немного заинтересованы в этом. В частности, 35% поклонников киберспорта ответили „в некоторой степени заинтересованы“ и 23% ответили „очень заинтересованы“ в ответ на вопрос об интересе к NFT». Более того, существует статистика, показывающая, насколько популярным стало цифровое коллекционирование. Еще в 2020-2021 годах 3% жителей США владели NFT, а это уже 10 млн человек. И важный факт: в 2023 году информированных об NFT стало уже более 70%.  Так чем объяснить ажиотаж?  Первая причина — переход в XR-континуум. С чего начались NFT? С аватаров (profile picture) и тех самых «цифровых картинок»: людям проще всего воспринимать аватаризацию профилей через такие простые вещи.  Другое дело, что, например, абстракция аккаунта — следующий шаг, как и создание платформ независимых аватаров. И к этому большинство из нас не готово, как не было готово к теории относительности, что не мешает нам использовать GPS-навигаторы.  Вторая причина, унаследованная цифровым миром у офлайна — редкость. Недаром именно Crypto Punks и подобные коллекции 2016-2017 годов стали гиперпопулярны в 2021-2022 годах. То, что сейчас многие NFT падают в цене — следствие антихрупкости крипторынка, которую мы наблюдаем уже второй десяток лет, с 2009 года. Подняться до $20 000 и упасть до $3500? Задача посильная для биткоина. Равно как и рост до $1400 и падение до $140 (и даже ниже) — для Ethereum. Просто не всех устраивает позиция «1 биткоин — это 1 биткоин», которая означает, что криптоактивы, выраженные через фиатную цену, могут стоить сколько угодно и когда угодно.  В-третьих, из-за массовых информационных атак единичные случаи превращаются в «тенденции», а они — в мифы, а мифы — это то, чем жив человек. В итоге нам сложно погрузиться на уровень если не истины, то правды объективных цифр, и мы принимаем все как данность. Возможно, и этой статьи не появилось бы, если бы я много лет не наблюдал, как разрушают рынок ICO: чистый, быстрый, молодой, интересный, породивший огромное число проектов — от Ethereum и Tezos, Cosmos и Polkadot до Bancor и Brave — лишь по той причине, что он стал слишком явным конкурентом VC-сегмента и банковского кредитования бизнеса. Было подобное и с мифами о майнинге, DeFi и других сегментах.  И все это на фоне ситуации, в которой корпорации не только объединяются с государствами (как недавно Сальвадор и Google — через Bitcoin Ordinals), но и жестко дифференцируются:  «Пример недавних времен — Steam. Они яростно запретили все, связанное с NFT, а чуть позже Китай запретил Steam. И геймерам, которые недавно хейтили GameFi и NFT-рынок в целом ничего не осталось, как задуматься о миграции».  Наконец, не стоит забывать, чего так испугались старые финансисты, а с ними — правительства и монополии: искусственный интеллект. Вот пример: «Алгоритм ИИ под названием Botto заработал около $1,3 млн за свои первые шесть работ в виде NFT». Многие платформы просто запрещают фото, видео и другие продукты, сгенерированные искусственным интеллектом. Тогда как для Web3 ИИ — вполне стандартный SaO, то есть актор, который может обладать волей, мышлением, а значит и финансами. И для него NFT — инструмент нативный.  Перспективы Вы, я, мы — все это NFT. Наша невзаимозаменяемость — это то, на чем построена цивилизация: там, где человек становится винтиком системы, начинаются процессы изживания (и не важно, идет речь о Древнем Риме или о современных тоталитарных режимах).  Цифровое искусство имеет право на развитие (это видно хотя бы по эволюции экосистемы), и XR этому способствует. Популярные 3D-картины внутри метавселенных — это будущее не настолько далекое, как может показаться. Просто многие до сих пор не видят в этом настоящего, подлинного искусства. Когда-то публика так же не принимала модерн с его дадаизмом, кубизмом и даже импрессионизмом, а сейчас лучшие музеи мира готовы приобретать эти картины за десятки миллионов долларов.  Поэтому не верьте всему, что говорят. Руководствуйтесь принципом «don't trust — verify» и смело участвуйте в создании нового, а не ожидайте одобрения большинства. И поэтому завершу цитатой из 2020 года:  «Объемы рынка все еще относительно скромные, но его краткая история говорит о том, что интерес к NFT растет».  Источники Если захотите верифицировать информацию из этой статьи, обратитесь к следующим исследованиям: Coinmarketcap (2023); Statista.com (2023); Demandsage (2023);  Nansen (2023) Influencermarketinghub (2022); Banklesstimes (2021); Explodingtopics (2021); Decrypt (2021); OKX (2020).